И ещё немного Мараховского (https://sponsr.ru/marahovsky).
Так вот, возвращаясь в Европу. Есть мнение, что упомянутая Европа, впервые за много десятилетий взявшись по-настоящему за боевой топор в медиапространстве, открыв шлюзы для ресентимента и классической ненависти, более того — беспрепятственно запустив как в своё физическое, так и в своё медийное пространство гигантскую массу носителей идентичности, основанной на ненависти (я про представителей идентичности «ukranians»), да ещё и канонизировав их в качестве лидеров чемпионата безупречных жертв — сделав всё это, Европа выпустила на волю самоходную и самоуправляемую сущность, которая действительно в состоянии многое изменить.
Эта сущность выпрыгнула из чулана радостным камингаутом. Казалось бы, она не содержит ничего нового — подумаешь, ненависть. Как будто не дозволялось раньше ненавидеть Расистов и Ультраправых, а потом — Оставлятелей Углеродного Следа.
Но есть разница, и она представляется фундаментальной. Прежние дозволенные ненависти были так или иначе вариантами selbsthass - «самоненавистями». Ненавидя Расистов и Ультраправых, каждый немец давил в себе не только родного дедушку, но и себя самого — каждый раз, когда входил в практическое взаимодействие с уличным мультикультурализмом, когда читал про «ночь изнасилований в Кёльне», где главным злом объявлялась «будущая агиткампания Расистов и Ультраправых», а вовсе не сами насильники, и пр.
Ненавидя Оставлятелей Углеродного Следа — немец ли, француз ли обязывались ненавидеть также и собственное желание съесть рульку и слетать к морю. Они были вынуждены каяться в том, что все согрешили и лишены праведности.
А сейчас на рынок выброшена ненависть без приставки «само-». Это не ты виноват в том, что экономишь на воде, еде и отоплении. Это не ты виноват в том, что фабрика встала. Впервые за 80 лет — ты совершенно невинен и праведен, ты наконец-то абсолютная жертва.
Может показаться, что ненависть разрешена только к конкретным русским, а это главное. Рискну предположить, что нет, главное в другом. Именно в том, что она наконец-то выдала представителям обычного европейского большинства документ об их невиноватости и в принципе изначальной хорошести и превосходстве.
Если я хоть что-нибудь понимаю в европейцах — то это всё равно что дать давным-давно завязавшему героинщику в трудную минуту заряженный баян со словами «на, но это только чтобы справиться с текущими трудностями. Если что — получишь ещё».
Есть, конечно, шанс, что такой героинщик будет бахаться строго выданными дозами перед сном без отрыва от трудового графика, а не пошлёт однажды хмурым утром знакомому барыге через какой-нибудь ужасно защищённый канал вопрос «есть чо».
Но я бы не ставил на такое развитие событий слишком много денег.
А значит, весьма вероятно пришествие нового — вернее, забытого старого доброго — европейства, жадно нюхающего крэк из своей святости и ненависти. Искать объекты для последней не придётся в далёкой России — они, говорят, прямо сейчас фестивалят в ряде городов той же Франции. Как обычно - полагая, что пришли только за русскими.